Тринадцатая рота - Страница 104

104

— Есть!

— Справедливости ради, — диктовал далее Гуляйбабка, — должен сказать, что в одном из ящиков с куропатками действительно была обнаружена необщипанная ворона. Но мы, защитники третьей империи, знаем, кто подсунул нам эту дохлую ворону, знаем, кто шлет нам на фронт снаряды и бомбы, которые не взрываются. В нашем глубоком тылу — в самой Германии подпольно действуют предатели и изменники, которые выступают против войны, бросают палки в колеса фюрера и при этом кричат: "Еще год-два войны, и вся Германия получит вместо сорока семи десятин по три аршина!" Написали "по три аршина"?

Майор фон Краб насторожился:

— Не понимаю?

— Я повторяю: "Еще год-два войны, и вся Германия получит вместо сорока семи десятин по три аршина!" Так говорят саботажники войны и предатели. Вы поняли меня, фон Краб? Тогда пишите: "Но они не знают простой военной истины, что чем меньше нас останется, тем больше нам достанется. Землю мы завоюем. Каждому из нас все равно отмеряют сколько положено. На это нас вдохновляет фюрер и его великий подарок!" Все, господин майор. Подпишитесь.

— Есть!

Фон Краб размашисто расписался, встал. Гуляйбабка протянул ему копию заявления:

— Это возьмите с собой и сегодня же, перед боем, зачитайте солдатам. Исполнение проверит гестапо.

— Есть!

Гуляйбабка сунул фон Крабу ворону:

— А эту птицу, если хотите жить и получить сорок семь десятин, бросьте собакам.

— О, что вы! Зачем собакам? Я ее поменяю на шнапс. Гуляйбабка двинул в приветствии руку:

— Желаю удачи! Хайль!

28. СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ПО ДЕЛУ РЯДОВОГО КАРКЕ

Солдату Карке не удался задуманный по дороге из Берлина на фронт личный бизнес. Его вскоре же поймали с поличным. Первоначально его намеревались судить при закрытых дверях, но к концу следствия в военном трибунале дивизии возникла идея провести в назидание солдатам открытый судебный процесс, что и было сделано.

По приказу командования на процесс привели по роте от каждого пехотного полка и по отделению от каждого тылового подразделения. Но так как занятая под здание суда церковь позволила вместить больше, командир дивизии распорядился выслать представителей от танкистов, артиллеристов, минометчиков и даже от авиации.

Обвиняемый Карке вошел в зал под охраной двух конвоиров, вооруженных автоматами, бодрой, молодецкой походкой, будто его вели не на суд, а на смену почетного караула. Одетый в новенький, только что с иголочки мундир с двумя Железными крестами на груди, он широко размахивал руками и, высоко взметая ногу, так лихо печатал шаг по бетонному полу, что искры сыпались из-под кованых каблуков. Подойдя к столу, за которым восседали толстый белокурый майор и тонкий, облысевший, с длинной гусиной шеей подполковник, Карке стукнул каблуками и гаркнул на весь зал:

— Господин судья! Господин военный прокурор! Рядовой пятой пехотной роты сто пятого пехотного полка Фриц Карке, имеющий два ранения в зад и одно в перед, прибыл, чтоб предстать перед судом за свои тяжкие злодеяния! Готов понести любую кару, установленную военным временем!

— Судебный процесс по делу рядового Фрица Карке объявляю открытым, распахнув пухлую папку, объявил майор и, не взглянув на обвиняемого, начал читать: "Рядовой пятой пехотной роты сто пятого пехотного полка Фриц Карке, тридцати трех лет, уроженец Берлина, Фридрихсштрассе, двадцать четыре, квартира восемь, женат, образование семь классов, не член национал-социалистской партии, обвиняется в совершении вымогательства и спекуляции по статьям сто тридцать девятой, двести пятнадцатой и семьсот десятой пунктов пятого и сорок шестого.

Судья сделал передых, глянул через голову обвиняемого на укутанных в разноцветные платки, одеяла и шали солдат, опять уткнулся в бумаги.

— Суть дела: рядовой Карке, находясь в окопах под Москвой, используя в корыстных целях затруднения войск с теплыми вещами, а также учитывая то обстоятельство, что солдаты нередко засыпают в окопах и, вовремя не разбуженные, замерзают, наладил добычу блох и продажу их в полках передней линии.

По данным следственных органов и собственному признанию обвиняемого, общий итог спекулятивных сделок и вымогательств на блохах за месяц преступной деятельности составил: деньгами — десять тысяч марок; вещами: чернобурок восемь штук, лисьих воротников — одиннадцать, теплых одеял — пятнадцать, валяной обуви — три пары, шерстяных платков — четырнадцать, дамских рейтуз, трико и бюстгальтеров — двадцать пять экземпляров. Продовольствия: шпиг — пять килограммов, сосисок — три килограмма, эрзац-сыра — два килограмма, эрзац-колбасы — два килограмма, мороженой конины — задняя часть и нога. Спиртных напитков: шнапса — десять литров, французского рома — пятнадцать бутылок, спирта чистого — канистра. Общая сумма блошиного бизнеса составила двадцать пять тысяч марок.

Судья захлопнул папку.

— В преступных махинациях, определенных упомянутыми статьями, принимал участие командир пехотного отделения фельдфебель Квачке. Однако, господа, учитывая, что последний накануне ареста отличился в бою, военный трибунал решил от судебного разбирательства обвиняемого освободить.

Произнеся это, судья наконец-то счел нужным посмотреть на обвиняемого и, найдя его на положенном месте и в приличествующей позе, обратился теперь к нему:

— Подсудимый Карке, понятны ли вам статьи обвинения, предъявленные вам?

— Так точно, господин судья! Я с ними ознакомился еще в тот день, когда господин прокурор изволили мне дать по морде за. то, что я скрыл от следствия две блохи, которые я выменял у ефрейтора Фриче на губную гармошку.

104